Глава XXIV. ВИГИ И ТОРИ
Как только Карл II понял, что выборы в парламент не дали нужного ему результата, он отсрочил начало его работы почти на год. Именно в этом, 1680, году в английском обществе вошли в употребление названия «виги» и «тори», обозначавшие политические партии, которым было суждено разделить Британские острова почти на два столетия. Глубинные причины их противостояния лежали в религиозной сфере. Тем не менее в правление Карла II произошло оформление либеральных политических идей. Англия развивалась, и религиозные противоречия, прежде во многом определявшие политический прогресс, отныне занимали второе место. На смену войне верований пришла грязная и неконтролируемая борьба партий.
В течение этого 1680 года, до начала работы нового парламента, джентри, основу экономического и политического могущества которого составляли земельные владения, стало проявлять все больше беспокойства, так как отдавало себе отчет, что радикальные протестантские элементы готовы к насилию. Партия, поддерживающая короля и англиканскую церковь, все отчетливее видела в агитации Шефтсбери знакомые черты, характерные для кромвелевской диктатуры. Все чаще старшее поколение со страхом и ненавистью вспоминало о гражданской войне и годах республики. В городах многие тысячи людей подписывали петиции против герцога Йоркского, а в сельской местности мысль о том, что он может занять трон, вызывала ужас и полное неприятие.
Только что оформившиеся политические партии, вместо того чтобы решить, как они будут называться, стали давать едкие прозвища друг другу. Слово «виг» первоначально обозначало угрюмого, фанатичного шотландского пресвитерианина, стяжателя и ханжу, а «тори» - ирландского разбойника-паписта, грабящего поместья. Обе стороны не стеснялись в выражениях. «Тори - это чудовище с английским лицом, французским сердцем и ирландской совестью. Это широколобое существо с огромным ртом, задом, похожим на два бедра-окорока, полностью лишенное мозгов. Тори похожи на диких кабанов, подрывающих конституцию, покушающихся на оба оплота нашей свободы - на парламент и судей…» Сторонники короля заявляли: «Напыщенная речь вигов состоит из вздохов, всхлипываний, стонов, икоты, причем особый оттенок всему этому придает гнусавость».
Знакомясь с этими выражениями, полными презрения и ненависти, понимаешь, что Англия едва избежала еще одной жестокой гражданской войны. Однако же сами прозвища «тори» и «виги» не только прижились, но и стали любимыми и горячо превозносимыми теми, кто считает себя принадлежащими к той или иной партии. Постепенно они вошли в жизнь нации, став выражением двух основных типов английского темперамента. И виги, и тори способствовали величию страны; и тем, и другим принадлежит немало достижений во благо Англии. Партийная приверженность передавалась в семьях из поколения в поколение. Ораторы и знаменитые писатели, уверенные в привлекательности ставших популярными слов «виги» и «тори», употребляли их с гордостью и любовью.
Обеспокоенный Карл, не решаясь обострять отношения с уже четвертым своим парламентом, применил уловку, которая заставляет вспомнить бесполезный Большой совет (Magnum Consilium) времен его отца. Сэр Уильям Темпл, посол в Гааге и главный сторонник антифранцузской политики, предложил план преобразования Тайного совета путем сокращения его численности и в то же время увеличения властных полномочий его членов. Тридцать влиятельных представителей обеих партий, половина из которых занимала бы государственные посты, а другая половина являлась независимой, должны были заменить старый неофициальный кабинет, CABAL, потворствовавший заключению тайного Дуврского договора. В результате, как предполагалось, политика короля должна стать открытой; тайной дипломатии надо положить конец - что бы из этого ни вышло. К этому времени Карл уже полностью порвал отношения с Людовиком XIV, щедро рассовывавшим взятки членам оппозиции. Король принял план Темпла. Новый Тайный совет собрался. Его председателем король назначил вождя оппозиции Шефтсбери. Все старания Карла умиротворить противников ни к чему не привели. Разногласия были слишком велики, и внутри Совета быстро образовался узкий круг лиц, который и вел все дела. Участие в работе Совета ни в коей мере не удовлетворило Шефтсбери. Он по-прежнему оставался во главе вигов и, недовольный компромиссом, даже использовал свое высокое положение для защиты интересов партии. Когда в октябре 1680 г. парламент наконец собрался, на первом же заседании Шефтсбери снова выступил в защиту проекта акта «Об исключении». В этот момент он достиг вершины своей популярности и благодаря тому, что пользовался властью как министр и поддержкой как вождь оппозиции, приобрел значительное влияние. Билль прошел через палату общин, и борьба переместилась в палату лордов.
Конфликт сторонников короля с оппозицией закончился благополучно, и большая заслуга в этом принадлежит прежде всего государственному деятелю, благодаря которому слово «оппортунист» приобрело уважительный оттенок. Джордж Сэвил, маркиз Галифакс, был противником как папства, так и Франции. В его характере хладнокровие и сдержанность сочетались с широтой суждений и способностью к решительным действиям, что случается очень редко. Он умел находить компромисс и следовать ему с упорством и твердостью, характерными обычно только для экстремистов. Он мог поддерживать то одну сторону, то другую, не теряя при этом уважения обеих. При этом Галифакс всегда умел быть выше всех насмешек и клеветы приспособленцев, переходивших из лагеря в лагерь, преследуя своекорыстные интересы.
Галифакс, яростно выступавший против Дэнби, разгромил проект акта «Об исключении» в палате лордов. Его задачу облегчал тот факт, что оппозиция испытывала трудности с выдвижением собственной кандидатуры преемника Карла II, что для всех являлось очевидным. Часть тех, кто был настроен против Якова, поддерживала идею возвести на трон его старшую дочь Марию, жену славного протестантского принца Оранского, в жилах которого также текла кровь английских монархов. Некоторое время к этому варианту склонялся и Шефтсбери, но затем предпочел сделать ставку на бастарда Монмута. Шефтсбери добился включения Монмута в Тайный совет и ввел его в партию вигов. Виги вовсю распространяли слух о полной законности притязаний Монмута. Карл питал искреннюю и нежную привязанность к своему красивому и храброму старшему сыну, несмотря на его происхождение. Так почему бы королю не уступить давлению и не разогнать тучи, сгущающиеся вокруг династии, провозгласив Монмута своим законным сыном? Но такую мысль Карл никогда не рассматривал - потому что она ему не нравилась, как не нравилась она и палате лордов, в которой каждый пэр владел землей, пользовался богатством и властью только благодаря строжайшему следованию принципу наследственного права. Англиканская церковь отказалась короновать бастарда.
Шестьюдесятью тремя голосами против тридцати пэры отвергли билль «Об исключении». Страсти вокруг «папистского заговора» постепенно утихали по мере того, как жертв становилось все больше. Когда в ноябре 1680 г. один из последних осужденных, лорд Стаффорд, заявил на эшафоте о своей невиновности, толпа закричала: «Мы верим тебе!» Ложь, слухи И домыслы, распространяемые Оутсом и ему подобными, с каждым месяцем теряли правдоподобность. Судьи все более критически оценивали показания, на основании которых католиков осуждали на смерть, находя в них несоответствия и противоречия. Паника была слишком сильной, чтобы продолжаться долго. То, что король разорвал союзнические отношения с Людовиком XIV, способствовало умиротворению политических страстей. Карл, заметив изменившиеся настроения общества, увидел в этом возможность созвать более благожелательно настроенный к себе парламент. Маркиз Галифакс, только что оказавший королю ценнейшую политическую услугу, выступил против роспуска действующего собрания: он считал, что с ним еще можно вести дела. Но Карл после дебатов в Тайном совете не согласился с мнением большинства. «Джентльмены, - сказал он, - я слышал достаточно». В третий раз за три года избирателям предстояло сделать свой выбор. Но англичане, столкнувшись с явным вызовом со стороны короля, проголосовали так же, как и в предыдущий раз. Радикальных изменений в соотношении сил не произошло.
Было объявлено, что новый парламент соберется в Оксфорде, где на короля не смогут оказывать давления ни лондонский Сити, ни отряды сторонников Шефтсбери, называвшиеся «Белыми ребятами». Итак, избранные в палату общин виги и тори отправились в Оксфорд.
Карл разместил в городе свою гвардию, а несколько дорог, ведущих в Лондон, контролировали войска. Лорды-виги прибыли с вооруженными слугами, которые с почтительной враждебностью готовящихся к дуэли джентльменов посматривали на королевских гвардейцев и придворных щеголей. Депутаты приезжали группами по сорок - пятьдесят человек, причем лондонских парламентариев сопровождали вооруженные горожане. Назревал конфликт, и никто не мог поручиться, что он обойдется без кровопролития. Значительное большинство палаты общин все еще намеревалось провести акт «Об исключении».
Судя по всему, Карл предусмотрел два варианта развития событий и подготовился к каждому из них. Он обратился к Лоуренсу Хайду, сыну Кларендона и зятю герцога Йоркского, компетентному финансисту, с поручением самым тщательным образом изучить состояние доходов, получаемых короной. Может ли король, соблюдая строгую экономию, «жить за свой счет»? Самую значительную статью расходов составляли нужды военно-морского флота, о содержании которого король заботился больше, чем о собственных удовольствиях. Хайд доложил, что существующие таможенные сборы и налоги, вотированные парламентом, не обеспечивают исполнение всех статей расходов. Однако при условии жесткой экономии дефицит будет не так уж и велик. Затем Карл поручил Хайду вести переговоры с Людовиком XIV. В итоге Англия стала ежегодно получать сумму в 100 тысяч фунтов - эти деньги стали платой за обязательство не чинить препятствий французским устремлениям на континенте. Получая ежегодные субсидии от французского короля, Карл имел возможность действовать независимо от настроений оппозиционного ему парламента. Англия оказалась примерно в такой же ситуации, как при короле Иоанне Безземельном, который в похожих обстоятельствах сделал свою страну феодальным поместьем Папы римского . Историки XX века, судящие о действиях Карла исходя из современных им конституционных стандартов, неодобрительно отзываются о монархе, продавшем внешнюю политику государства за 100 тысяч фунтов в год. Однако если оценивать события XVII в. с современной точки зрения, то религиозная нетерпимость, господствовавшая в парламенте, и методы действия вигов во главе с Шефтсбери тоже достойны осуждения.
Карл II не намеревался постоянно следовать в русле политики Людовика XIV: для него союз с Францией представлялся лишь одним из вариантов развития событий, если сотрудничество с парламентом окажется невозможным. Карл показал, что готов идти на уступки тем, кто опасался восшествия на престол короля-католика, о чем свидетельствует предложенный им план. Принцип наследования священен и не может быть нарушен, но должны быть приняты все меры, чтобы обеспечить незыблемость позиций протестантских сил. Обращение наследника престола в католицизм не может лишить его прав на трон, но он не будет обладать реальной властью. Яков займет престол формально. Управление страной необходимо оставить за протестантскими силами; его будут осуществлять протектор и Тайный совет. Если у Якова родится сын, то он должен быть воспитан в протестантском духе и взойдет на трон по достижении совершеннолетия. При отсутствии сына править должны дочери Якова, протестантские принцессы - сначала Мария, а после нее Анна. Протектором при них становится не кто иной, как Вильгельм Оранский.
Без сомнения, король мог пойти на такое урегулирование и затем, отказавшись от поддержки Франции, вступить в союз с голландцами и протестантскими князьями Германии. Нельзя осуждать Карла за этот план, сам факт появления которого свидетельствует о тяжелой внутренней борьбе в душе короля. Но Шефтсбери имел иные планы. Виги сделали ставку на Монмута. Как только парламент начал заседания, их настроения стали вполне очевидны.
Король в своей речи высказал неодобрение в адрес предыдущего парламента, действия которого он назвал неблагоразумными и возбуждающими в обществе раскол. Палата общин переизбрала бывшего спикера, который в своем выступлении намекнул, что депутаты не видят причин менять курс. На заседании палаты лордов Шефтсбери, остающийся членом Тайного совета и входивший в состав правительства, в присутствии пораженных ужасом пэров в жесткой форме предъявил Карлу своеобразный ультиматум. Королю была вручена бумага с требованием объявить Монмута наследником. Карл ответил, что это противоречит как закону, так и справедливости.
«Если вас удерживают только закон и справедливость, - сказал Шефтсбери, - положитесь на нас и предоставьте нам действовать. - Мы примем статуты, которые придадут законность мерам, необходимым для успокоения нации». «Не заблуждайтесь, - ответил король. - Я не уступлю. Запугать меня вам не удастся. С возрастом люди обычно становятся менее уверенными, но со мной дело обстоит наоборот. Сколько бы мне ни осталось прожить, я не намерен пятнать чем-либо свою репутацию. На моей стороне закон и требования разума. Меня поддерживают все благонамеренные люди, а также церковь, - здесь он указал на епископов, - и наш союз ничто не в состоянии разрушить».
Заседание палаты общин, состоявшееся через два дня после этого события, 26 марта 1681 г., было решающим. Один видный член парламента изложил своим коллегам план установления Протектората на время правления Якова, то есть план короля Карла. Возможно, король не возражал бы, чтобы его план подвергся обсуждению в палате. Но Оксфорд уже превратился в военный лагерь; обе группировки, и виги, и тори, были враждебно настроены друг против друга и вооружены. Взрыв мог последовать в любой момент. Как Яков был готов пожертвовать троном ради своей веры, так и Карл рискнул спокойствием в стране ради сохранения принципа наследования. Он пошел бы на все, чтобы Монмут не преградил Якову путь к трону, хотя именно из-за Якова возникла проблема престолонаследия.
Палата общин приняла резолюцию, требующую исключить герцога Йоркского из числа преемников Карла, и занялась новой редакцией билля «Об исключении».
В следующий понедельник, 28 марта 1681 г., в Оксфорд проследовали два портшеза. В первом находился Карл; в ногах у него была спрятана корона; во втором, окна которого тщательно зашторили, чтобы ничей посторонний глаз не мог проникнуть внутрь, везли скипетр и полное королевское одеяние. Король направился в палату лордов, заседавшую в здании школы геометрии Оксфордского университета. В палате общин шло обсуждение вопроса о законности преследования со стороны короны за клевету, когда в дверь постучал герольдмейстер «Черный жезл» и депутатов пригласили в палату лордов. Большинство из них полагало, что король заявит о новых принципиальных уступках их требованиям, поэтому, увидев Карла на троне в полном облачении, они приготовились услышать приятные для себя известия. Каково же было удивление депутатов, когда вместо этого из уст канцлера прозвучали слова: «Парламент от имени короля объявляется распущенным!» Последствий этого решения короля предсказать не мог никто. Сорок лет назад Шотландская ассамблея отказалась подчиниться предписанию короны и разойтись. Сто лет спустя Национальное собрание Франции также воспротивится воле короля и заявит о продлении своих полномочий.
Но в Англии в 1681 г. память о гражданской войне была еще слишком свежа. Почтение к закону парализовало способность депутатов сопротивляться. Король под усиленной охраной гвардейцев возвратился в Виндзор. Шефтсбери попытался превратить остатки распущенного парламента в революционный конвент, но его никто не желал слушать. Карл точно рассчитал свои действия. То, что вчера было парламентом, считавшим себя ответственным за судьбу страны и готовым вступить в борьбу с королем, сегодня превратилось в толпу людей, соперничающих за кареты, чтобы вернуться домой.
С этого времени позиции Шефтсбери стали ослабевать, а влияние маркиза Галифакса - увеличиваться. Казни католиков вызвали в обществе естественную реакцию, которая еще более усилилась, когда англичане увидели, что парламент, распущенный третий раз подряд, безропотно подчинился королю. Через два месяца Карл почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы обвинить Шефтсбери в подстрекательстве к мятежу. К тому времени он находился почти при смерти. Невзгодам удалось сломить его здоровье, но дух лидера вигов по-прежнему оставался бодрым. Во время суда сторонники Шефтсбери пришли в отчаяние, увидев его состояние - он еле мог идти. Члены жюри присяжных графства Миддлсекс, многие из которых принадлежали к партии вигов, написали на билле с обвинениями против Шефтсбери только одно слово - «IGNORAMUS» . Это означало, что они считают улики против него недостаточными. В соответствии с законом Шефтсбери был освобожден. Между тем в Оксфорде одного из вигов повесили, причем обвинение против него было сформулировано так же, как и против Шефтсбери. Продолжать борьбу обессиленный Шефтсбери уже не мог. Он советовал своим сторонникам поднять восстание и, видимо, в качестве подготовительной меры рассматривал возможность убийства короля. Ему удалось бежать в Голландию, где он надеялся получить поддержку. Он умер в Гааге, прожив там всего несколько недель.
Шефтсбери нельзя назвать архитектором парламентской системы. Прежде всего он являет образец революционера-пуританина. Шефтсбери прекрасно понимал все тонкости политики и великолепно разбирался в запутанной партийной игре; однако он намеренно запятнал себя кровью ни в чем не повинных католиков, потому что прежде всего стремился к триумфу вигов и либеральных идей. Хотя его влияние можно сравнить с влиянием Пима, борьба, которую он вел против короны всю свою жизнь, не оставила существенного следа в истории Англии.
Всю Англию занимал теперь один вопрос - будет ли гражданская война. Многие пребывали в волнении, опасаясь, что если на трон взойдет Яков, то им придется выбирать - либо обращаться в католичество, либо идти на костер, как это было при Марии. Эти страхи еще больше усилились, когда в мае 1682 г. в Англию вернулся Яков.
Бывший офицер «круглоголовых» Р. Рамбольд по прозвищу «Ганнибал», дежуривший у эшафота в Уайтхолле в памятный день 30 января 1649 г., жил теперь в местечке Рай-Хауз у Ньюмаркет-роуд. Был составлен заговор, участники которого планировали не больше не меньше, как устроить покушение на жизнь короля и герцога Йоркского. Они задумали нейтрализовать небольшой эскорт, сопровождавший их во время прогулки верхом возле Ньюмаркета. Для осуществления их плана было достаточно пятьдесят хорошо вооруженных человек. Одновременно (но совершенно независимо от этого заговора) виги готовили вооруженную акцию. Их лидеры провели тайное совещание и все продумали. Значительная часть тех, кто спустя несколько лет свергнет Якова II с трона, уже была готова к борьбе. Но с самого начала события разворачивались не в пользу заговорщиков Из-за пожара, случившегося в Ньюмаркете и уничтожившего изрядную часть города, Карл и Яков вернулись в Лондон на несколько дней раньше, чем предполагалось, и покушение на Ньюмаркет-роуд провалилось. Они, ни о чем не подозревая, спокойно проследовали мимо Рай-Хауз, а через три недели заговорщиков выдал предатель. К удивлению Карла, оказалось, что оружие против него готовы обратить гораздо более широкие круги оппозиционеров, чем он думал ранее.
Когда известие о заговоре распространилось по стране, обстановка в Англии сразу изменилась. До сего времени виги эксплуатировали угрозу «папистского заговора» и заставляли простых людей верить в то, что король вот-вот будет убит католиками. Теперь же все узнали о заговоре вигов с целью устранения короля. Опасение, что смерть Карла возведет на трон его брата-католика, только усилило и без того свойственное англичанам почтение к монархии. Выросла и личная популярность Карла. С этого момента он стал хозяином положения. Маркиз Галифакс настаивал на созыве нового парламента, но король был по горло сыт этими собраниями. Имея субсидии Людовика, он мог сам оплачивать необходимые расходы. К этому времени уже тридцать католиков стали жертвами сфабрикованных обвинений, и Карлу пришлось скрепя сердце подписать им смертные приговоры; потому не удивительно, что он позволил себе отомстить вигам.
За участие в заговоре поплатились двое знаменитых людей - лорд Уильям Рассел и Элджернон Сидни. Ни тот ни другой не злоумышляли против короля, но лорд Рассел знал о подготовке к восстанию, а у Сидни нашли неопубликованную статью, в которой оправдывалось сопротивление королевской власти. Партия тори требовала возмездия. Карл назвал Рассела и Сидни врагами монархии - такими же, как и сэр Генри Вэн-младший. После публичного суда оба они взошли на эшафот. Расселу было обещано помилование, если он заявит о своем признании принципа непротивления королевской власти, но он отказался это сделать. Сидни перед смертью успел изложить фундаментальные принципы партии вигов. Во время следствия и суда и Рассела, и Сидни пытались переубедить, но поколебать их не смогли. Л. Ранке говорит об этом так: «Любопытная особенность XVII столетия в том, что столкновение политических и религиозных мнений тех, кто боролся за верховную власть, формировало в них устойчивые убеждения, возвышающие их над партийными распрями.
Падал жребий - и они либо обретали власть и простор для осуществления своих идей, либо подставляли шею под топор палача».
Казнь Уильяма Рассела и Элджернона Сидни имела большое значение. Мучеников за веру было в избытке и прежде. Протестанты, католики, пуритане, пресвитериане, анабаптисты, квакеры - все они прошли этим нелегким путем и не изменили своим убеждениям. Могущественные министры пали, когда их политика потерпела крах; цареубийцы с гордостью встретили настигшую их кару. Но Рассел и Сидни стали первыми, пострадавшими за партийные интересы. Многие поколения вигов чтили их как защитников своих идей, за которые «Гемпден пал на поле боя, а Сидни умер на эшафоте». Во многом благодаря им партия вигов вошла в историю. Когда мы рассуждаем о том, насколько ценны для нас принципы свободного управления, в то время только пробивавшие себе дорогу к признанию, то должны отдать должное этим людям, провозгласившим их еще в XVII веке.
После расправы над участниками «Ржаного заговора» в Англии никто уже не мог бросить вызов власти Карла. Он немедленно воспользовался этим, чтобы укрепить позиции тори. Опорными пунктами вигов были города. Они контролировали местное самоуправление (магистраты) и мировые суды. Для обеих партий являлось чрезвычайно важным завоевать позиции, обеспечивающие им победу на парламентских выборах. Судебное давление и различные манипуляции помогли кандидатам тори занять большинство постов на выборах шерифов в Лондоне, и теперь суды жестоко расправлялись с преступившими закон вигами. Ничего подобного оправданию Шефтсбери случиться уже не могло. Успех, достигнутый в Лондоне, тори закрепили в провинции. Муниципалитеты, которые последние несколько лет контролировали виги, издавна имели ряд прав и свобод - было решено проверить правомочность пользования ими. Во многих случаях, к удовольствию королевских судей, обнаружились серьезные нарушения. Муниципалитеты, опасаясь судебных преследований, испрашивали у короля новые грамоты, положившись на милость Карла. Сельские джентльмены, ревниво относившиеся к привилегиям городов, поддержали правительство. Таким образом, виги, потерпев поражение в сельской местности, начали терять власть и в городах. Но все же партия вигов смогла сохраниться как политическая сила, и в самом скором времени ход событий помог им восстановить утраченные позиции.
Хотя Карл одержал победу над оппозицией, во внешнеполитических делах вопреки собственным желаниям он был вынужден следовать тем курсом, который определял его французский казначей. Жить королю приходилось все более бережливо; его любовницы Тревожились за свое будущее и стремились получить как можно больше пенсий, назначенных им из доходов почтового ведомства. Лишь флот пользовался вниманием и заботой Карла. Людовик XIV продолжал вести агрессивные войны. Его армии вторглись в Испанские Нидерланды, он прибрал к рукам Страсбург, французские войска тревожили германские княжества. Никто в Европе не мог противостоять Людовику. Англия, игравшая важную роль в европейских делах при Елизавете и Кромвеле, утратила свои позиции и почти не вмешивалась в события на континенте. Она была всецело поглощена внутренними делами, а также сосредоточилась на торговле в Индии и на западном побережье Африки и развитии колоний.
В эпоху Реставрации в Новом Свете происходили немалые перемены, причем часто инициатива принадлежала самим колонистам - ни Лондон, ни Англия не имели к ним никакого отношения. «Компания Гудзонова залива», образованная в 1669 г., основала первые фактории в Канаде. Английские рыбаки, обосновавшиеся на острове Ньюфаундленд, возродили основанную ранее короной колонию. Англичане практически завершили заселение восточного побережья Американского континента. Захват англичанами Нью-Йорка в 1664 г. и образование поселения Нью-Джерси привели к тому, что вдоль атлантического побережья Северной Америки с севера на юг протянулась сплошная цепь английских колоний. Пенсильвания стала убежищем для всех, кто подвергался религиозным преследованиям, принимая беглецов из всех стран Европы. Южнее Пенсильвании были основаны колонии Северная и Южная Каролина, названные в честь короля Карла II. К концу правления Карла в американских колониях проживало около четверти миллиона поселенцев, не считая все возрастающего числа негров-рабов, доставляемых на кораблях из Африки. Местные органы власти - ассамблеи - последовательно утверждали в колониях традиционные английские права и свободы, сопротивляясь вмешательству в свои внутренние дела королевских министров. Не так уж много англичан предвидели широкие перспективы, ожидающие сравнительно небольшие и далекие американские поселения.
Одним из этих немногих был сэр Уинстон Черчилль. На склоне лет он опубликовал книгу под названием «Divi Britannici», где с гордостью писал о новых горизонтах, раскрывающихся перед Британией XVII века, «простирающихся до далеких регионов в солнечной Америке».
Но освоить огромные просторы мира Британии еще предстояло.
Постепенно разговоры об отстранении Якова от наследования трона стихли. Сам Яков энергично выступал за поддержку французских армий в Европе и мечтал о том, чтобы с помощью французского оружия вернуть Англию в лоно католической церкви. Тем не менее его популярность возросла: героическое поведение наследника престола во время войны с голландцами не было забыто. Фактически Яков вернулся к исполнению прежних функций: он снова возглавил флот, хотя и не занимал теперь пост лорда-адмирала. Яков, готовясь к трудной миссии, лежащей перед ним, доказывал Карлу необходимость проводить активную внешнюю политику; но король не питал никаких иллюзий относительно своих возможностей в этом отношении.
Карлу было 56 лет, и внешне он выглядел энергичным и сильным человеком, но на самом деле его здоровье было серьезно подорвано из-за беспорядочного образа жизни. Однако считать, что он провел всю жизнь в погоне за удовольствиями - значит недооценивать его.
Карл обладал целеустремленным характером и острым интеллектом. Его молодые и зрелые годы прошли в беспрерывной борьбе. Трагедия, свидетелем которой он стал в юности, лишения, испытанные в годы изгнания, двадцать пять лет, в течение которых он, оставаясь у власти, находился в центре сложных политических интриг, необходимость принятия решений, навязанных врагами, - все это стало для него немалым испытанием и наделило богатым жизненным опытом и мудростью. Маркиз Галифакс, пользовавшийся полным доверием монарха, побуждал его снова созвать парламент, и Карл, возможно, согласился бы с ним, но 2 февраля 1685 г. его внезапно сразил апоплексический удар. Доктора тщетно пытались облегчить его страдания, пробуя различные снадобья и средства, но улучшения не наступало. Король, чувствовавший, что его страдания затягиваются, демонстрируя превосходство над смертью, извинился перед ними за то, что выбрал для своей кончины столь неподходящее время. Рядом с умирающим находились все высшие лица государства, в том числе и Яков, готовый помочь брату спасти свою душу. К Карлу привели престарелого отца Хаддлстоуна, католического священника, помогавшего ему скрываться в дни его молодости. Теперь ему предстояло принять короля в лоно католической церкви, дать ему последнее утешение. В полдень 6 февраля 1685 г. мучения Карла прекратились. Всю свою жизнь Карл II тайно склонялся к католицизму, но веру сменил только перед смертью. Он мало во что верил и руководствовался в своей жизни не религиозными, а политическими принципами, в первую очередь принципом наследственной преемственности монархической власти. Карл имел все права на трон и добился его. Многие считали, что в религиозных вопросах он отличается терпимостью, но король был скорее циничен, чем жесток, и скорее безразличен, чем толерантен. Главной его заслугой многие историки считают заботу о военно-морском флоте. автора Пыляев Михаил Иванович
ГЛАВА XXIV Откупщик К[андалин]цев. Грек Зой Павлович. Любитель собачьей комедии. Чревовещатель А. Ваттемар. Старик Яша и его собака. Г-жа Рединг. Князь Тенишев и статский советник Троицкий.Лет пятьдесят тому назад, с сентября месяца, весь фешенебельный Петербург предпринимал
Из книги Записки княгини автора Из книги Гордон Лонсдейл: Моя профессия - разведчик автора Корнешов Лев КонстантиновичГлава XXIV Вильсон был парень что надо - работяга, смел, надёжен, вежлив и находчив, как герой современного детектива. Не было, казалось, такой ситуации, из которой он не нашёл бы выхода. Словом, на него можно было положиться буквально во всём.И вдруг в октябре 1957 года
Из книги Семь столпов мудрости автора Лоуренс Томас ЭдвардГлава XXIV На следующий день, ранним утром, увидев, что «Хардинг» разгружают без конфликтов, я сошел на берег к шейху Юсуфу и нашел его, когда он помогал испуганным жителям деревни, полиции из племени биша и команде людей старого Мавлюда наскоро сооружать баррикаду на конце
Из книги Исторические очерки Дона автора Краснов Петр НиколаевичГлава XXIV Турецкая война 1806–1812 годов. Дело Атаманского полка под Рассеватом на Дунае 4 сентября 1810 года. Переправа вплавь через Дунай.Между Россией и Турцией шел давнишний спор из-за обладания Молдавой и Валахией. Наполеон предложил свое посредничество, чтобы примирить
Из книги История крепостей. Эволюция долговременной фортификации [с иллюстрациями] автора Яковлев Виктор Васильевич Из книги Три путешествия автора Стрейс Ян ЯнсенГлава XXIV Празднование нового года. Весть из Бойнака. Другие известия. Комья огня падали с неба. Выбирают для шаха 500 красивых девушек. Купец спасает свою дочь необычным путем. Я. Я. Стрейс пишет в Смирну. Казачьего начальника привозят в Шемаху. Он должен отвезти в мешке
Из книги Записки автора Дашкова Екатерина РомановнаГлава XXIV Современная политика носила самый утешительный характер. Шведская война кончилась. Война с турками, казалось, обещала самые счастливые результаты, чему, нет сомнения, содействовали храбрость наших солдат и искусство некоторых отличных полководцев. Мирный
Из книги Проект Новороссия. История русской окраины автора Смирнов Александр СергеевичГлава XXIV Перестройка и Украина. От ограниченной культурно-территориальной автономии к независимости. Противоборство коммунистической и националистической элит. Начало нового этапа украинизации как насильственной ассимиляции неукраинцев и русскоязычного населения.
Из книги История Малороссии - 5 автора Маркевич Николай АндреевичГлава XXIV Стр. 33. 34. Коварство Польского Сейма.Об унии. 127.Стр. 35–37. Письмо Виговского к Царю.См. приб. IV том моей Истор. № VI стр. 34Стр. 38. Смерть Пушкаря.Конисский.Летопись Писаревская.Стр. 39. Силко.Летопись Фроловская.Летопись Писаревская.Летопись Разумовского.Рубан. I.
Из книги Партизанское движение в Приморьи. 1918-1922 гг. автора Ильюхов Николай КирилловичГЛАВА XXIV. Разложение армии Колчака и этапы этого разложения. - Заговор Чемеркина. - Гайдовское восстание. - Восстание егерей. - Победы Красной армии; партизаны ставят вопрос о захвате власти. - Центр революционной работы переносится в города.Процесс разложения
Консервативная партия Великобритании (англ. The Conservative Party; неофициальное историческое название - «тори», англ. tory) - одна из двух ведущих британских политических партий, ведет свою историю с конца 1670-х гг., старейшая из существующих и пользующаяся традиционным авторитетом умеренно-правая политическая организация в мире.
Лидер партии - Дэвид Кэмерон (с декабря 2005 г.), до него - Майкл Говард (2003 - 2005), Иэн Дункан Смит (2001 - 2003), Уильям Хейг (1997 - 2001), являвшиеся также официальными лидерами оппозиции (последнее правительство консерваторов существовало до мая 1997 года). Официальные цвета партии - синий и зелёный. В настоящее время официальный гимн у партии отсутствует, однако чаще всего в этом качестве исполняется песня Land of Hope and Glory (муз. Э. Элгара, слова А. Бенсона).
Начало истории
Партия тори возникла как группировка сторонников абсолютизма.
Начиная с 1720-х гг. лидеры тори перестроили партию с учётом новых исторических условий, заложив её социально-философские (ограниченное признание прогресса человеческого общества как эволюционного процесса), идейно-религиозные (англиканство), политические (интерпретация принципов «Славной революции» 1688 г. в интересах аристократии), а также тактические и организационные основы. Это обеспечило тори положение одной из двух (наряду с вигами) ведущих партий в английской двухпартийной системе. С середины XVIII в. тори окончательно оформились как партия, выражающая интересы земельной аристократии и верхов англиканского духовенства, мелкого и среднего дворянства, части мелкой буржуазии. С 1780-х гг. до 1830 тори постоянно находились у власти. Осуществляя репрессии против народных масс и противодействуя революционным движениям на международной арене, тори одновременно вынуждены были стать на путь умеренных буржуазных реформ, упорно противодействуя при этом попыткам реформы парламента. В конце XVIII в. «новые тори» (У. Питт Младший, Э. Бёрк и др.) превратили партию тори в силу, способную обеспечить ей временную гегемонию в среде господствующих классов в обстановке глубочайших социально-экономических и политических перемен и потрясений, вызванных промышленным переворотом, Французской революцией, демократическим и революционным движением в стране.
Первая половина XIX века
Хлебные законы 1815 и репрессии правительства Каслри подорвали влияние тори. В этих условиях либеральное крыло партии (Джордж Каннинг, Роберт Пиль и др.) начали поиск компромисса с промышленной буржуазией, что, в свою очередь, повело к обострению внутренних разногласий среди тори. Серьёзный удар по политическим позициям тори нанесла парламентская реформа 1832, открывшая доступ в парламент представителям промышленной буржуазии.
Вторая половина XIX - начало XX века
В середине XIX в. на основе партии тори сложилась Консервативная партия Великобритании, за сторонниками которой в неофициальном обиходе сохранилось название «тори». Наименование «консерваторы» вошло в обиход ещё с 1830-х гг. После парламентской реформы 1832 стали возникать местные организации консерваторов, которые в 1867 объединились в Национальный союз консервативных и конституционных ассоциаций. Большую роль в формировании партии сыграл Б. Дизраэли (лидер тори, затем консерваторов в 1846-81 и премьер-министр в 1868 и в 1874-80). С 1870-1880-х гг. на Консервативную партию, выражавшую первоначально интересы аристократов-лендлордов, стали ориентироваться также всё более широкие круги колониально-банковской и крупной промышленной буржуазии, отходившие от Либеральной партии. Постепенно Консервативная партия, продолжая защищать интересы земельной аристократии, стала вместе с тем превращаться в основную партию английского монополистического капитала.
Значительную роль в разработке консервативной доктрины сыграл Дж. Чемберлен, выдвинувший идею создания имперского таможенного союза и введения протекционизма, что было связано с утратой Великобританией промышленной монополии и обострением конкуренции с другими государствами (в первую очередь с Германией). В 1885-1886, 1886-1892, 1895-1902, 1902-1905 консерваторы безраздельно находились у власти (лидер партии в 1881-1902 Роберт Солсбери, в 1902-1911 Артур Бальфур).
От Первой мировой войны до 1970-х гг.
В 1916-1919 и 1919-1922 консерваторы стояли у власти в коалиции с либералами и лейбористами (в 1911-1923 лидер партии Бонар Лоу). В период между двумя мировыми войнами (1918-1939) Консервативная партия (лидеры: в 1923-1937 С. Болдуин, в 1937-1940 Н. Чемберлен) почти всё время находилась у власти.
В 1940 после полного краха политики умиротворения фашистской агрессии, проводившейся консервативным правительством Н. Чемберлена, коалиционное правительство (1940-45) возглавил У. Черчилль - лидер консерваторов в 1940-1955. Вскоре после окончания Второй мировой войны 1939-45 Черчилль в своей речи в Фултоне (США) в марте 1946 сформулировал программу объединения сил западного мира для борьбы с СССР и призвал к созданию антисоветских военно-политических блоков. После поражения на парламентских выборах 1945 К. п. провела реорганизацию своего партийного аппарата и структуры с целью расширить массовую базу партии, была разработана также несколько более гибкая программа в области социальной политики. В 1951-1964 К. п. непрерывно находилась у власти [лидеры: А. Иден в 1955-57 (вынужденный в январе 1957 выйти в отставку в связи с провалом англо-франко-израильской агрессии против Египта в 1956), Г. Макмиллан в 1957-1963, А. Дуглас-Хьюм в 1963-1965]. С 1970 консерваторы снова у власти (премьер-министр Э. Хит (лидер консерваторов с 1965).
В 1972 партия насчитывала около 3 млн членов. Огромную власть в Консервативной партии имеет лидер партии, который в случае победы партии на парламентских выборах становится премьер-министром. Лидер не обязан подчиняться решениям ежегодных конференций Консервативной партии. Большое влияние на политику партии оказывает фракция Консервативной партии в палате общин. Основным звеном партийной организации на местах являются Ассоциации избирательных округов.
Эпоха Маргарет Тэтчер
Победа консерваторов на всеобщих выборах 1979 года и приход Маргарет Тэтчер на пост премьер-министра в 1979 году ознаменовали начало нового периода, успешного для консерваторов.
Придя к власти, леди Тэтчер повела борьбу с влиянием профсоюзов и начала приватизацию многих национализированных отраслей индустрии. Символом времени стали забастовки шахтеров и углубление социальных противоречий в стране, хотя за границей первую женщину-премьера Великобритании уважали все больше.
Под руководством Тэтчер консерваторы уверенно побеждали на выборах 1983 и 1987 годов. Маргарет Тэтчер вынуждена была оставить свой пост из-за внутрипартийных разногласий, и место премьер-министра и лидера консерваторов занял Джон Мейджор.
Во времена его лидерства в партии наметился раскол по вопросу о месте Британии в Европе. Позже Мейджор в частной беседе, содержание которой получило огласку, назвал «евроскептиков» из числа министров негодяями. На выборах 1992 года консерваторы удержали власть, однако их популярность быстро падала.
Когда пришло время выборов 1997 года, партия погрязла в скандалах: газеты не переставали публиковать обличительные статьи о целом ряде министров-консерваторов и «заднескамеечников», чья личная жизнь не соответствовала моральным ценностям партии. На выборах консерваторы потерпели сокрушительное поражение, получив лишь 165 мандатов против 418 у лейбористов.
Современный этап
Во время премьерства одного из наиболее успешных соперников тори - Тони Блэра - программа консервативной партии претерпела изменения и сместилась к умеренному социал-либерализму, значительно омолодился руководящий состав партии. Хотя на всеобщих выборах 2001 года партия практически не сократила своё отставание, а по итогам последних выборов получила 198 мандатов против 356 у лейбористов, опросы 2008 г. показывают более высокую популярность консерваторов по сравнению с лейбористами.
На муниципальных выборах 1 мая 2008 г. консервативная партия одержала убедительную победу над лейбористами, а мэром Лондона впервые стал консерватор − Борис Джонсон. По данным Би-би-си, консерваторы набрали 44% голосов, либеральные демократы − 25%, а лейбористы опустились на третье место с 24%. Для консерваторов эти выборы оказались наилучшими с 1992 г., а для лейбористов - наихудшими с 1960-х гг.
1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПАРТИЙ ВИГОВ И ТОРИ
Виги - английская политическая партия в 17-19 веках. Партия вигов начала складываться в конце 1660-х годов, как группировка противников абсолютной власти короля Карла II Стюарта. К этому времени сторонникам абсолютизма -- так называемой «партии двора» -- удалось значительно усилить властные полномочия короля. Лидером партии двора был фаворит короля граф Денби, которые и возглавлял правительство. В 1667 году сторонникам абсолютизма удалось отменить «Трехгодичный акт», обязывавший короля созывать парламент не реже, чем раз в три года.
Оппозиция королевскому правительству консолидируется в палате общин. В противовес партии двора оппозиционеры называли себя «партией страны». Они критиковали коррупцию и распущенность двора, внешнюю политику правительства, в частности, союз с абсолютистской Францией. Как и «партия двора», оппозиция состояла из аристократов, поддерживаемых частью английской финансовой элиты. В 1670-х годах «партии страны» во многом удавалось корректировать решения правящего кабинета.
Ряд неудач во внешней и внутренней политике, непопулярные войны с Голландией, вынудили уйти в отставку правительство графа Денби. На парламентских выборах 1679 и 1680 годов «партия страны» одерживала победу. Размежеванию политических сил способствовала парламентская полемика 1680-1681 годов вокруг «Билля об исключении» герцога Йоркского -- принца Якова Стюарта -- от престолонаследия и условиях созыва парламента. Именно тогда за представителями партий закрепились бранные клички, которыми обменивались оппоненты. Представителей «партии страны» называли вигами (Whig в Шотландии -- человек вне закона), а «партии двора» -- тори (Tory из ирландского - «грабитель»). На открытии парламента 1681 года виги появились с отрядами вооруженных сторонников, что напомнило англичанам об ужасах гражданских войн во времена Английской революции. Маятник общественных симпатий качнулся в сторону тори, участие вигов в ряде заговоров 1683 года дискредитировало их партию, многие ее лидеры были арестованы или эмигрировали и «партия страны» была дезорганизована.
По сути, виги выступали за ограничение прерогатив королевской власти, усиление позиций парламента. В религиозной политике они поддерживали диссидентов, членов протестантских сект, не входивших в англиканскую церковь, и выступали за наделение их гражданскими правами. В тоже время виги были решительными противниками предоставления равных прав католикам. Среди лидеров вигов были бывшие королевские министры граф Шефтсбери и герцог Бекингем-младший.
Поддержка тори обеспечила в 1685 году восшествие на престол короля-католика Якова II Стюарта. Однако проводимая новым королем политика расширения прав католиков вызывала протест, как вигов, так и тори -- в большинстве своем приверженцев англиканской церкви. Союз тори и вигов позволил в 1688-1689 годах сравнительно легко осуществить Славную революцию и свергнуть Якова II с престола. Виги считали, что парламент в праве передать престол кому угодно, но тори настаивали на соблюдении принципа легитимности. В результате компромисса престол был передан в 1689 году дочери Якова II -- Марии II Стюарт и ее супругу Вильгельму III Оранскому. По настоянию вигов королевская власть была ограничена «Биллем о правах», который послужил основой для становления парламентской монархии.
Среди тори оставалось немало приверженцев свергнутого короля и особенно его сына принца Уэльского, которого после смерти отца называли Яковом III Стюартом. Поэтому Вильгельм III в годы своего правления Англией (1689-1702) опирался на вигов. Такое же положение сохранялось при королеве Анне Стюарт (1702-1714), хотя по своим политическим и религиозным убеждениям она была близка тори. В этот период большинство министров подбирались так называемой «Вигской хунтой» в палате лордов.
Виги выступали за активную внешнюю политику Англии, целью которой было обеспечение ее торговых интересов. Они были сторонниками вмешательства Англии в войну за испанское наследство (1700-1713) и поддерживали в парламенте предложения о выделении военных субсидий; один из лидеров вигов, герцог Мальборо, командовал английской армией во Фландрии и Германии. Но война затянулась, и военные тяготы вызвали недовольство в стране. На волне этого недовольства в 1710 году на выборах в парламенте победили тори, выступавшие за скорейшее заключение мира.
Но пребывание тори у власти оказалось недолговечным. К этому времени вновь обострился вопрос о престолонаследии -- королева Анна была бездетна. Тори выступали за передачу трона находившемуся в изгнании брату королевы -- принцу Уэльскому, при условии его отказа от католичества. Виги настаивали на соблюдении парламентского акта 1701 года, согласно которому престол Великобритании должен был перейти дальнему родственнику Стюартов -- ганноверскому курфюрсту Георгу Людвигу. Отказ принца Уэльского отречься от католичества предопределил победу вигов и падение правительства тори.
Первые короли Ганноверской династии -- Георг I (1714-1727) и Георг II (1727-1760) -- слабо ориентировались в английской политике и даже плохо владели языком своих британских подданных. Гарантию сохранения престола они видели в вигах и полностью доверили им формирование правительства. В первой половине 18 века кабинет министров неизменно возглавляли виги, среди которых выделялись Роберт Уолпол (премьер-министр в 1724-1742) и Уильям Питт-старший. За эти годы правления Великобритания добилась значительных успехов во внешней политике, вела успешную колониальную экспансию. Ей удалось нанести поражение Франции в войне за австрийское наследство (1740-1748) и Семилетней войне (1755-1763), остановить французскую экспансию в Европе, вытеснить французов из Индии и Северной Америки. Рост промышленности и господство в мировой торговле сделали Великобританию одним из самых могущественных государств своего времени.
Доминирование вигов на внутриполитической арене закончилось с приходом к власти нового короля Георга III (1760-1820), который считал, что виги умаляют права монарха. Опираясь на тори, королю удалось устранить вигов от власти и в 1770 году сформировать новый кабинет министров. Фактическим главой этого правительства был сам Георг III. Неудачи английских войск в попытках подавить Американскую революцию 1775-1783 годов привели к падению королевского правительства. Но Георг III отказывался сотрудничать с вигами, в 1783 году он призвал к власти так называемых «умеренных» или «новых» тори во главе с Уильямом Питтом-младшим. В результате перегруппировки политических сил часть вигов перешла в правящую партию тори. Конец 18 -- начало 19 века стали временем гегемонии тори в британской политике, виги отошли на второй план, играя роль оппозиции его величества. Во время Великой французской революции часть вигов во главе с Эдмундом Берком решительно поддерживали войну с Францией, но другая часть во главе с Чарльзом Фоксом осуждала антифранцузскую политику. Войны с революционной и наполеоновской Францией длились четверть века и завершились полной победой Великобритании.
В этот период Великобритания пережила промышленный переворот, бурный рост экономики, кардинально изменилась социальная структура британского общества. Рост городского населения, усиливавшееся влияние на социальную жизнь буржуазии, интеллигенции, наемных работников вызвал усиление либерального крыла партии вигов, побудил ее занять более радикальные позиции, прежде всего в вопросе о парламентской реформе.
К этому времени британская избирательная система превратилась в архаичный, оторванный от реалий жизни институт. Однако он обеспечивал лендлордам -- основной опоре тори -- значительное количество мест в парламенте. Проводя умеренные реформы в интересах развития британской промышленности и торговли, тори были решительными противниками изменений в избирательной системе.
Хлебные законы 1815 года и репрессивная политика кабинета Роберта Каслри подорвали политическое влияние тори. Даже в их рядах росло понимание необходимости перемен. Либерально настроенные тори (Дж. Каннинг, Р. Пиль) начали поиск компромисса с оппозицией, требующей парламенской реформы. На этом фоне в конце 1820-х годов в Великобритании были приняты законы уравнивающие в правах последователей всех религиозных конфессий.
2. РЕФОРМА ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА 1832 г.В АНГЛИИ. ПАРЛАМЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ
Реформа 1832 г. была первой реформой избирательного права в Англии. Она положила начало переходу от средневекового избирательного принципа равного представительства от корпоративных единиц к новому демократическому принципу представительства от количества населения.
Суть реформы свелась к перераспределению мест в палате общин и увеличению электората. Палата общин насчитывала 658 членов, до реформы представлявших: 188 мест от 114 графств, 465 - от 262 местечек, 5 - от университетов. Общее количество депутатов сохранилось, но было ликвидировано 56 "гнилых" местечек, которые посылали по 2 депутата. 32 "карманных" городка с населением до 4 тысяч человек вместо 2 стали посылать по 1 депутату. Освободившиеся 144 места в парламенте перераспределили между графствами и городами. 42 города получили право посылать депутатов (среди них крупные торгово-промышленные центры - Бирмингем, Лидс, Манчестер, Шеффилд). Было создано 22 новых избирательных округа, 14 из них - в индустриальных районах на севере Англии.
Хотя избирательный ценз не был снижен, как это предполагалось по первому варианту билля, количество электората увеличилось за счет того, что активное избирательное право было предоставлено фермерам и тем арендаторам, которые уплачивали 10 фунтов стерлингов в год арендной платы. Таким образом, количество избирателей значительно увеличилось в основном за счет сельского населения. Например, в Шотландии их количество выросло с 4 тысяч до 65 тысяч человек.
Однако наряду с плюсами, в проведении реформы были и существенные минусы. Во-первых, сохранение высокого имущественного ценза не давало возможности представителям средней и мелкой буржуазии, а также рабочим быть избранными в парламент и получить политическую власть. Во-вторых, городки и поселки по-прежнему оставались "представленными" в новой избирательной системе. Имелось 5 местечек с электоратом менее 200 человек, а 115 депутатов представляли округа с населением менее 500 человек. В-третьих, все еще сохранялась диспропорция между городскими и сельскими округами. Парламент 1833 г. состоял из 399 депутатов от городских избирателей, и 253 депутата были избраны от сельских округов (в предыдущем парламенте эти показатели были еще хуже и составляли соответственно 465 и 188). Это несмотря на тот факт, что по данным переписи 1831 г. 56% населения Англии проживало в городах. Правда, указывая на этот недостаток избирательной системы, необходимо учитывать процесс урбанизации, активно проходивший в английском обществе в первой половине XIX в. и постепенно нивелировавший разницу между количеством городского и сельского населения.
Более серьезной проблемой являлось то обстоятельство, что многие населенные пункты, имевшие статус городов, были на самом деле тесно привязаны к сельской местности и по существу являлись сельскохозяйственными территориями. Например, городок Хантингтон, где число избирателей в 1832 г. составляло всего 390 человек, был описан в "Избирательных фактах" как "совокупность населения, занятого производством зерна, шерсти, солода, мягких сыров". Хотя "города-собственности", которые фактически являлись вотчинами лендлордов и могли быть проданы или куплены, к этому времени исчезли, в "сельскохозяйственных" городках земельная аристократия по-прежнему сохраняла преобладающее влияние (около 70 депутатов-лендлордов было избрано в парламент от этих территорий).
Реформа имела скромные практические результаты по двум причинам: во-первых, из-за жесткого противодействия тори, во-вторых, вследствие того, что она проводилась правым, умеренно настроенным крылом либерального движения - вигами, которые стремились, сохранив политическое господство земельной аристократии, допустить к власти тесно связанную с ней банковскую олигархию. Но виги, укрепив свое влияние в парламенте союзом с финансовыми магнатами, не желали делиться властью с представителями среднего класса и тем более с рабочими.
Однако, несмотря на это, политическое значение реформы было огромным. Она показала возможность политических перемен под влиянием общественного мнения и подтвердила правоту либералов, отстаивавших реальность поэтапного осуществления демократической избирательной реформы. Ее следствием также стало изменение соотношения сил между палатами и короной в пользу палаты общин, кабинет министров теперь стал формироваться из представителей парламентского большинства. Нужно отметить, что именно поляризация мнений в парламенте по вопросу о парламентской реформе 1832 г. положила начало новому партийному размежеванию: делению на либералов (реформистов) и консерваторов - и созданию викторианской двухпартийной системы.
Выборы в новый пореформенный парламент начались осенью 1832 г. Они принесли успех представителям либерального направления. В первой половине XIX в. говорить об английских либералах как о партии неправомерно. Либерализм тогда являлся общественно-политическим движением, представленным в парламенте несколькими группировками. В первую очередь это были так называемые "новые" виги (или "либеральные" виги), то есть пробуржуазно настроенная часть вигов - сторонников избирательной реформы. К 30-м годам XIX в. они составляли большинство среди вигских парламентариев.
Второй группировкой в новом парламенте стали "классические либералы" (или "философские радикалы", как они именовали себя сами). Представители этой группировки, такие как И. Бентам, Дж. Милль, Д.С. Милль, Д. Рикардо, Р. Кобден, наиболее полно и подробно сформулировали политические и экономические либеральные доктрины, ставшие основой классического либерализма. В состав "классических либералов" вошли фритрейдеры, последовательно отстаивавшие экономические интересы торгово-промышленной буржуазии, и тесно связанная с фритрейдерами либеральная интеллигенция.
Третьей либеральной парламентской группировкой были так называемые радикалы. Они выражали интересы мелких собственников и социально ущемленных слоев английского общества (рабочих, католиков, нонконформистов). Обращаясь к нуждам трудящихся, и в первую очередь рабочего класса, они боролись за проведение социальных реформ. Вместе с тем взгляды и деятельность английских радикалов можно охарактеризовать как либеральные, поскольку они протестовали против насильственных методов борьбы и предлагали только реформистский путь решения политических и социальных проблем. В реформированном парламенте радикальная группировка была представлена в основном ирландскими католиками и нонконформистами.
По итогам парламентских выборов 1832 г. либералы получили в общей сложности 66,7% голосов (554719) против 29,4% (241284) избирателей, проголосовавших за тори.
Самой большой либеральной группировкой, представленной в парламенте, были виги, занявшие 320 мест в палате общин. "Классические либералы" получили 50 мест. Радикальная группировка - 42 места, полученных ирландскими депутатами, 71 место заняли диссентеры. Таким образом, избиратели отдали предпочтение тем либеральным группировкам, деятельность которых ассоциировалась с осуществлением парламентской реформы, в первую очередь вигам. Электорат новых промышленных округов проголосовал за либералов.
Социальный состав парламентариев также был еще далек от пропорционального демократического представительства от разных слоев общества. Три четверти депутатов происходили из аристократического сословия, остальные представляли финансовую и торгово-промышленную буржуазию. Правительство по-прежнему было выразителем интересов земельной аристократии. Из 103 членов кабинета министров (с 1830 по 1866 г.) только 14 были представителями буржуазии. При этом самые известные из "буржуазных" министров Р. Пиль и У. Гладстон, будучи выходцами из семей торговцев, получили традиционное аристократическое образование, окончив Оксфордский университет (каждый с отличным дипломом сразу по двум специальностям). Исключением из общей тенденции господства аристократии в правительстве можно считать состав кабинетов лорда Дж. Мельбурна 1834 и 1835 гг., где представители буржуазии численно преобладали, но и в них ключевые министерские посты оставались за министрами-аристократами.
Имелось две важные причины сохранения влияния земельной аристократии в парламенте после реформы 1832 г. Во-первых, наличие парламентской традиции, согласно которой неподготовленный к политической деятельности и не имевший практического политического опыта человек лишался шансов стать не только членом правительственного кабинета, но и парламентарием. Во-вторых, сохранение высокого избирательного ценза ограничивало приток новых лиц в политику, поскольку профессионально заниматься политикой могли себе позволить только очень обеспеченные люди. По данным журнала "Экономист" даже в 1864 г. карьера политического деятеля была доступна в английском обществе узкому кругу лиц, насчитывавшему не более 5 тысяч человек.
Именно этими причинами во многом можно объяснить наличие большого числа избирательных округов, где кандидатов выбирали на безальтернативной основе. Так, за период с 1832 по 1852 г. из 501 кандидата, зарегистрированного в 67 избирательных округах Англии и Уэльса, 62% не имели соперников на выборах. Однако существование безальтернативных выборов было связано также и с политической апатией со стороны части избирателей, заранее уверенных в невозможности политических перемен или не интересующихся политикой; и с предварительной договоренностью между кандидатами от вигов и тори. Часто за день до выборов соперники договаривались, и одна из сторон, согласившись на поражение, снимала свою кандидатуру. Это делалось для того, чтобы избежать затрат на проведение процедуры выборов. В отчетах подобный политический сговор именовался "неоспоримым выбором" избирателей.
В ряде округов по-прежнему значительным оставалось влияние местных лендлордов, что отражалось на ходе выборов. Например, на юге Линкольншира на выборах 1841 г. в 32 из 44 избирательных округов, принадлежащих одному землевладельцу, голоса всех избирателей были отданы ему. Если земельная собственность в избирательных округах распределялась примерно поровну между землевладельцами - кандидатами от вигов и тори, то претенденты от противоборствующих партий заключали между собой так называемый мир округа, сводившийся к дележу представительных мест от данных округов.
В силу всех этих причин избирательная реформа 1832 г. не привела к существенным изменениям как в процедуре избрания, так и составе избранных. В принципе, такая ситуация устраивала обе противоборствующие стороны, поскольку виги, как и тори, совсем не стремились к усложнению системы выборов и увеличению затрат на избирательную кампанию (они возникли бы при наличии сильных и многочисленных конкурентов). Привлечение большого числа новых лиц в политику грозило не только подрывом влияния действующих в то время политиков, но было невыгодно и по материальным соображениям. Виги решились на проведение парламентской реформы не потому, что они стремились к демократизации избирательной системы, а потому в первую очередь, что хотели прийти к власти, заручившись симпатией и поддержкой как общественного мнения, так и различных группировок парламентской оппозиции, которые им удалось сплотить в борьбе за избирательную реформу. Ликвидировав наиболее анахроничные элементы избирательной системы, виги тем не менее сохранили представительство от "гнилых" местечек, которое обеспечило преобладание в палате общин сыновей пэров и баронов.
Поэтому всплеск активности в период избирательных кампаний 1831 и 1832 гг. быстро сменился рутинной политикой "необходимого выбора" и партийного сговора. Так, перед выборами 1831 г. в Нортгемптоншире имелось два места, которые были поделены между кандидатами от вигов и тори. После реформы 1832 г. количество выборных мест увеличилось до четырех. За два новых места начала развертываться предвыборная борьба, причем виги имели реальные шансы опередить своих соперников, но лидер вигской партии виконт Олторп выступил против соперничества с кандидатами от тори в этих избирательных округах, предложив поделить новые места на паритетных началах. Он не желал "идти на траты из-за того, что некоторые заблуждающиеся люди будут настаивать на одном из кандидатов, часто вопреки всем причинам и здравому смыслу".
Виконт Олторп выражал позицию "старых" вигов - консервативно настроенной части вигской партии, тесно связанной родственными и экономическими интересами с лендлордами. "Старые" виги считали, что принятие парламентской реформы 1832 г. завершило борьбу за либерализацию избирательной системы. Причем, закончилась эта борьба самым выгодным для них образом. Наличие в парламенте представителей крупной буржуазии обеспечивало вигам преимущество в борьбе с консерваторами, поскольку депутаты-буржуа поддерживали более либеральные законопроекты вигов. Вместе с тем малочисленность представителей буржуазии в парламенте давала вигам возможность контролировать их действия и не допускать проведения самостоятельной политики со стороны буржуазных группировок. Поэтому главной своей задачей "старые" виги считали сохранение выгодной им ситуации, ради чего они были готовы пойти на существенные политические компромиссы с тори.
Готовность виконта Олторпа разделить или даже отдать политическую власть торийской оппозиции показывает, что виги и тори были больше связаны экономическими и родственными интересами, чем разделены политической конкуренцией. Их соперничество носило во многом чисто внешний характер. Недаром видный английский публицист Уильям Хезлитт сравнивал эти две партии с "двумя грохочущими каретами, которые двигаются по одному и тому же пути, к одному и тому же месту назначения, обрызгивая друг друга грязью".
Влияние, которым пользовались лендлорды во многих (чаще всего сельских) избирательных округах, было вызвано не только их финансовыми доходами. Очень важным для осознания английских политических реалий первой половины XIX в. является то обстоятельство, что земельная аристократия пользовалась традиционным уважением в английском обществе. В глазах английского обывателя, особенно сельского жителя, а количество сельских избирателей значительно увеличилось в результате парламентской реформы, лорд или сквайр, владевший обширным поместьем, заслуживал большего доверия как политик, чем банкир или фабрикант. Это обстоятельство часто лишало выборы парламентариев их политического содержания. Для типичного сельского арендатора первой половины XIX в., голосование было функцией, связанной с принадлежностью его к земельному объединению, но не с персональной ответственностью. Ответственность арендатор нес перед землевладельцем, а не перед своей совестью. Поэтому "его политическая лояльность была лояльностью по отношению к землевладельцу, а не к политической партии".
Основу того, что можно назвать "политическим уважением" в отношении лендлордов со стороны арендаторов, составляли традиция, имущественная зависимость и совпадение мнений по многим политическим вопросам. Так, по вопросам сохранения привилегий англиканской церкви или защите прав земельной собственности интересы лендлордов и арендаторов совпадали. Именно существование "политического уважения" позволяло земельной аристократии в течение длительного времени воздействовать на избирателей. Однако приоритет происхождения и клановость на выборах в сельских округах, а также отсутствие у арендаторов возможности реально участвовать в политической жизни, приводили к тому, что последние, как правило, не имели политических мнений вообще. Это часто способствовало возникновению политической апатии у сельских избирателей. Именно она обусловила поражение тори на выборах 1831 и 1832 гг.
Вообще, говоря о жителях сельских округов, трудно выявить систему в их политическом поведении и непосредственные причины, по которым уважение, проявляемое к аристократическому кандидату на выборах, сменялось полным равнодушием к нему и неучастием в выборах. Вероятней всего, одной из главных причин было существование определенной политической зависимости сельских избирателей от землевладельцев. Вместе с тем имелась возможность преодоления этой зависимости. Либеральные кандидаты вряд ли могли уговорить селян, связанных с лендлордами и джентри имущественными и традиционными отношениями, голосовать против них, но подтолкнуть сельских избирателей к игнорированию выборов им иногда удавалось. Можно предположить, что определенную (но, видимо, не определяющую) роль в этом процессе играла публицистическая кампания по пропаганде либеральных идей и кандидатов, представляемая фритрейдерской прессой как позиция "общественного мнения", т.е. мнения большинства, что всегда было значимо для консервативных селян. Но вместе с тем надо отметить, что экономические идеи фритрейдеров противоречили интересам сельских жителей, поскольку без поддержки последних стали бы невозможны выступления лендлордов против отмены хлебных законов, регулировавших ввоз зерна, что сохраняло высокие цены на него на внутреннем рынке.
Таким образом, "классические либералы", представлявшие интересы фритрейдеров, в отличие от вигов-лендлордов вряд ли могли рассчитывать на поддержку сельского населения. В лучшем случае сельские избиратели могли сохранять по отношению к буржуазным кандидатам нейтральную позицию. Поэтому "классическим либералам" было необходимо продолжать борьбу за избирательную реформу с целью введения всеобщего избирательною права для мужчин и пропорциональной системы представительства по числу жителей от городских и сельских округов. Только через увеличение реального числа городских избирателей можно было при данной системе обеспечить политическое господство либеральной буржуазии.
Если в сельских округах после реформы 1832 г. активность избирателей и результаты выборов мало отличались от дореформенного периода, то в городах реформа вызвала серьезные перемены. Прежде всего увеличилось количество электората. Впервые в английской избирательной практике были введены обязательные списки избирателей и партийные списки. В результате у юристов появилось много работы, поскольку необходимо было определить социальный статус и имущественный ценз того, кто избирал, и того, кто имел право быть избранным. Кроме того, каждая партия стремилась наводнить избирательные списки по округам своими сторонниками и исключить под разными предлогами лиц, зарегистрированных противоположной стороной.
В 30-е годы XIX в. общественное мнение становится реальностью политической жизни. Свободная пресса, свобода собраний, митингов, слова, право обращения к королю и парламенту с петициями, уже имевшиеся в английском обществе, стали активно использоваться экономически развитыми, но не имевшими доступа к политической власти слоями общества, в первую очередь торгово-промышленной буржуазией, для критики политики правительства. Переход к новым буржуазным отношениям разрушал традиционный уклад английского общества, сменяя вертикальную иерархию горизонтальными связями. Политическая жизнь сосредоточилась в крупных промышленных городах. Представители различных слоев городского населения вовлекались в политические дискуссии, у них появлялись свои лидеры, свои общества, своя пресса. Это позволяло им не только высказывать свое мнение, но и оказывать давление на правительство.
И виги, и тори быстро осознали важность общественного мнения и попытались использовать его для укрепления своего политического влияния и привлечения голосов избирателей. К середине 30-х годов XIX в. они стали создавать по всей стране свои политические организации (ассоциации, клубы, общества). Дж. Паркес, руководивший в 1835 г. избирательной кампанией вигов, писал: "Мы должны организовать ассоциации в Лондоне для предварительной подготовки, сбора подписей, регистрации избирателей и финансирования нашей предвыборной кампании". Партийная деятельность особенно активно развернулась в городах, поскольку после муниципальной реформы 1835 г., упразднившей олигархические городские корпорации и обеспечившей демократическую процедуру регистрации избирателей, регистрационные списки обновлялись каждый год. В отличие от городов в сельских округах избиратель регистрировался только один раз, и перерегистрации не требовалось.
Различия в формах организации избирательной кампании между городскими и сельскими округами были вполне объяснимы. В сельской местности при существовавшей там стабильности и консервативности населения независимые политические организации были не нужны. Политические отношения в сельских округах были включены в систему социально-экономических связей. Агент по продаже недвижимости или арендатор просто прибавлял политические обязанности к другим своим обязательствам перед обществом, а организационную избирательную функцию выполняла сельская администрация, которая регистрировала избирателей, проводила опросы общественного мнения и организовывала процедуру выборов.
Социальная структура города, напротив, была аморфна и включала разобщенные, часто полярные по интересам группы (от банкиров до люмпенов). Разница в занятиях и доходе, отсутствие социальных связей между различными слоями городского электората вызвали к жизни необходимость независимой политической организации. Анализ городских избирательных списков (с 1832 по 1867 г.) показывает, что основную часть избирателей составляли "владельцы магазинов, квалифицированные ремесленники, интеллигенция, промышленная буржуазия и банкиры". Как верно указывал английский историк Т. Носсайтер, на подобный электорат "нельзя оказывать серьезного внешнего давления и заставлять голосовать против собственных интересов. Такие люди достаточно образованны (в силу специфики производства) и способны выработать собственные политические представления".
В городском обществе ярко проявлялись социальные противоречия. Кроме противоречий между капиталистами и рабочими, ставших социальным следствием промышленного переворота, существовали противоречия между торгово-промышленной буржуазией и земельной аристократией, между сторонниками англиканской церкви и протестантами. Ситуация осложнялась также большим количеством социальных проблем, обострившихся вследствие быстрого процесса урбанизации (за первую половину XIX в. численность городского населения в Англии выросла в два раза). Такими проблемами были: бедность, безработица, неграмотность, пьянство люмпенизированной части населения.
Все это могло привести к "случайному эффекту" парламентских выборов, когда их результат был бы практически непредсказуем. За городского избирателя необходимо было бороться, создавая политические организации, не вовлеченные в сложный узел социально-экономических противоречий и хотя бы внешне независимые от прямых пристрастий любой из социальных групп. Это давало возможность проводить политику консенсуса, объединяя под общими лозунгами представителей различных социальных слоев и добиваясь голосов для своих кандидатов.
Одной из главных черт викторианской эпохи стала политизация всех областей городской общественной жизни. Так, налоговый гнет со стороны правительства в отношении торгово-промышленной буржуазии в сочетании с отсутствием у последней политической власти способствовал превращению в политическую организацию городской церковной ризницы - древнего сообщества налогоплательщиков, которое собирало налоги на содержание церкви и помощь бедным. Именно через нее представители среднего класса пытались повлиять на налоговую политику государства и продекларировать свои притязания на политическую власть. Следовательно, во многих местах либеральное или радикальное сообщество появлялось как политический противовес консервативной олигархии, "как участник сражения между конкурирующими сторонами за голоса среднего класса". Приходские общества, поддержанные авторитетом церкви и обеспеченные средствами налогоплательщиков, были мощным проводником либерального влияния во многих городах. По сути дела они являлись общественными политическими организациями и контролировали общественную жизнь. Например, в городе Лидсе, как сообщал в 1841 г. специальный юридический уполномоченный Комиссии по разработке закона о бедных, "едва ли возможно предпринимать какие-либо шаги без того, чтобы не вызвать ответные действия политической партии, которая объединяет всех инакомыслящих и имеет большую силу в городе".
В 30-40-е годы XIX в. основными событиями внутренней политики после избирательной реформы 1832 г. стали: принятие в 1834 г. нового "Закона о бедных", который упразднил денежные пособия и учредил так называемые работные дома; борьба за отмену навигационных актов, направленных на защиту английской морской торговли, и хлебных законов; отношение к чартизму; решение вопроса о привилегиях англиканской церкви. Отношение к этим проблемам консервативных и либеральных политиков во многом определило расстановку сил в парламенте. Важно отметить, что в этот период возросла роль местных органов власти, и часто результаты выборов в муниципалитеты оказывали влияние на парламентские успехи партии. Например, результаты выборов в муниципалитеты Ливерпуля и Лидса хорошо отражают соотношение сил консерваторов и либералов в парламенте в 30-40-х годах XIX в. В 1835 г. во время господства либерального кабинета Мельбурна либералы имели 43 места против 5 консерваторов в Ливерпуле и 39 против 9 в Лидсе. Но уже в 1841 г., когда к власти пришел консервативный кабинет Пиля, либералы имели лишь 15 мест против 33 консерваторов в Ливерпуле и 23 против 25 в Лидсе.
Вследствие этого корона уже не могла влиять на расстановку сил в парламенте, где кабинет теперь формировался по принципу избранного партийного большинства. Так, в 1834 г. Вильгельм IV попытался вопреки результатам муниципальных и парламентских выборов, на которых победили либералы, назначить консервативное правительство Пиля. Но через несколько месяцев король был вынужден под давлением парламента заменить его на либеральный кабинет Мельбурна.
И консерваторы, и либералы быстро оценили значимость общественно-политических организаций, дававших реальную возможность влиять на выборы в парламент и межпарламентскую фракционную борьбу. В 1832 г. появилась первая организация такого рода - консервативный Карлтон-клуб. Позднее, в 1836 г., был основан Клуб реформ, ставший своеобразным общественно-политическим центром, объединившим оппозиционные консерваторам силы (вигов, либералов и радикалов). Главными задачами этих политических клубов стали финансирование избирательных кампаний своих кандидатов, а также сбор информации о кандидатах противников. Эти организации были, в первую очередь, своеобразными предвыборными штабами, формировавшими общественное мнение в пользу своих претендентов на депутатские места.
Однако предвыборная борьба способствовала консолидации политических группировок, существовавших как у тори (в меньшей степени), так и у вигов. "Хотя мы могли иметь очень серьезные расхождения по некоторым вопросам в рамках либеральной партии, - писал лидер ирландских депутатов Д. ОКоннелл, - ни один из них не был более важным, чем расхождения, которые отделяли либералов от консерваторов".
Безусловно, противоречия между собственно консерваторами и консервативными либералами, существовавшие в торийской партии, сохранились. Также не прекратились конфликты между разнообразными фракциями вигов (особенно острыми были противоречия между "старыми" вигами и "классическими либералами"). Но они были поглощены конкуренцией между вигами и тори. Эта конкуренция ярче всего выражалась в дебатах по церковному вопросу.
Эти дебаты сводились к спорам о том, получит ли парламент право распоряжаться доходами церкви на том основании, что она являлась государственным учреждением? Виги предлагали реформировать устройство англиканской церкви с тем, чтобы доходы церкви находились в ведении парламента. Тори настаивали на сохранении существовавшего положения, когда церковь сама являлась хозяйкой своих доходов. В конечном счете победила точка зрения тори.
Показателем фракционных конфликтов в либеральном лагере стала особая позиция по вопросу об ирландской церкви четырех министров кабинета Грея, которые в мае 1834 г. заявили, что они скорее выйдут из состава правительства, чем согласятся на передачу доходов ирландской церкви парламенту. Лидер оппозиционной четверки лорд Стенли попытался сформировать собственную "партию центра", тут же ехидно прозванную ОКоннолом "вагонеткой Дерби". Однако третья сила в парламенте просуществовала недолго. К 1837 г. "вагонетка" развалилась на две части: большинство сторонников лорда Стенли возвратилось к вигам, а сам лорд Стенли вместе с сэром Дж. Грэхэмом перешел на сторону тори.
Не удалась и попытка короны создать парламентский центр. В ноябре 1834 г. Вильгельм IV выдвинул проект формирования коалиционного кабинета министров из так называемых людей центра: либеральных консерваторов и "консервативных либералов" (исключив "крайних тори", фракции либералов и радикалов). Это коалиционное правительство, по мнению короля, призвано было не допустить радикального решения церковного вопроса, поскольку английская корона была не против перераспределения доходов ирландской церкви, но стремилась провести реформу таким образом, чтобы церковные доходы контролировались не парламентом, а королем. Предложения либералов по церковному вопросу он считал "призывом англичан к подрывной деятельности и атакой парламентских партий на установленные правила".
Лидеры торийской и вигской партий Пиль и Мельбурн предупреждали Вильгельма IV, что его проект нереален. Пиль, например, резонно заметил, что "после раздела министерств между противоборствующими сторонами было бы невозможно представить, чтобы правительство, составленное из членов противоборствующих сторон, мирно функционировало".
Год, с весны 1834 (когда из либерального правительства Грея вышли сторонники Стэнли) до весны 1835 г. (когда последователи Пиля вынуждены были отступить от консервативных идей), в политическом отношении был насыщенным и напряженным. Прусский историк и государственный деятель профессор Ф. Роумер, посетивший Англию в начале 1835 г., в письмах домой так характеризовал общую атмосферу английской жизни: "Здесь, кажется, сам воздух пропитан политикой".
Усиление противостояния вигов и тори привело к внутреннему сплочению как либеральной, так и консервативной "партий" парламента. Оно проявилось в первую очередь в том, что депутаты в своей деятельности стали руководствоваться прежде всего партийными интересами. Уже в 30-е годы XIX в. реальная независимость депутатов от партийных установок встречалась крайне редко. В 40-х годах она исчезла практически совсем. Несмотря на то, что лидеры партий не решались напрямую через циркулярные письма указывать своим сторонникам линию поведения, они точно знали, на чью поддержку могут рассчитывать, поскольку межфракционная борьба ослабела, а время независимых депутатов-одиночек уже прошло. Так, в 1839 г. Ф. Бонхэм, координатор выборов консервативной партии, описывая в письме к Р. Пилю политические пристрастия членов парламента, уверенно делил их на два лагеря, выявив только пять "сомнительных" депутатов (т.е. тех, кто еще не определился, к какой партии примкнуть), да и тех он называл "довольно консервативными".
Палата лордов тоже разделилась на две оппозиционные друг другу группы вигов и тори. Существовавшая в ней "третья сила" - "партия короны", т.е. сторонников короля, исчезла к 30-м годам XIX в. Большая часть "приверженцев короны" перешла в ряды тори, что было неудивительно, так как за 50 лет торийского правления (от Питта до Веллингтона) "партия короны" всегда тайно или явно поддерживала деятельность правящего кабинета. Когда виги выдвинули свой Билль о реформе в 1831 г., из 30 пэров только 2 проголосовали за законопроект. Характеризуя расстановку сил в палате лордов после реформы 1832 г., чиновник тайного совета тори Чарльз Гревилл отметил в дневнике: "Все теперь являются либо тори, либо вигами; составляют партийные списки и борются за власть".
Большинство в палате лордов было за консерваторами, и потому она активно противодействовала деятельности парламентского большинства в палате общин. Необходимо отметить, что палата лордов в первой половине XIX в. не была той своеобразной почетной синекурой для политических пенсионеров, которой она является сейчас. В руках лордов сосредотачивалась реальная власть, в частности право вето и право референдума, с помощью которой они могли достаточно эффективно влиять на палату общин. Так, в 1846 г. пэры сумели добиться аннулирования хлебных законов на основании вполне конституционных аргументов, выдвинутых герцогом Веллингтоном. Он заявил: "Мы знаем, что должны отвергнуть этот закон, поскольку он был согласован только с двумя ветвями власти: с короной и с палатой общин. Позиция же палаты лордов заключается в том, что мы выступаем против этих законов, и мы имеем право отменить эти законы, так как для их принятия необходимо согласие всех трех ветвей власти. Милорды, мы должны помнить: палата лордов ничего не может сделать без палаты общин и короны, но и они не должны действовать без согласия палаты лордов".
Вообще, в 30-40-е годы XIX в. палата лордов был серьезной оппозицией либеральным кабинетам Грея, Мельбурна и Рассела. Именно ее поддержкой во многом можно объяснить приход к власти консервативных правительств Пиля и Дерби (в 1841 и 1852 гг.).
Противостояние либералов и консерваторов в Вестминстере отражало общее положение в стране. Если по данным опроса, проведенного консерваторами в 1826 г., большая часть электората была политически нейтральна, то десять лет спустя "целая нация раскололась на две большие оппозиционные партии". После 1836 г. даже в сельских округах стала реже встречаться практика "неоспоримого выбора".
В новых условиях, когда расширилось число избирателей и обострилась борьба за голоса, требовалась выработка определенной тактики проведения предвыборной кампании. Трудно увидеть существенную разницу между тактическими методами либералов и консерваторов. И та, и другая сторона создавали общественно-политические организации и апеллировали к общественному мнению через проведение предвыборных митингов, публикацию политических писем и памфлетов с положениями собственной предвыборной программы и критикой в адрес соперников. Но следует отметить, что предвыборные кампании консерваторов были лучше финансово обеспечены и лучше организованы с точки зрения чисто процедурных вопросов (листов регистрации и т.п.).
Именно умелую организацию предвыборной борьбы в сочетании с крупными финансовыми вливаниями следует считать основной причиной победы консерваторов на выборах 1841 г. Как справедливо указывал английский консервативный историк Н. Гэш: "Консерваторы между 1832 и 1841 г. стали первым в парламентской истории Британии примером партии, которая сумела организовать себе победу на выборах вопреки желаниям королевской власти и большинства палаты общин, только путем привлечения голосов избирателей на выборах".
Подводя итоги, можно утверждать, что, несмотря на умеренный характер избирательной реформы 1832 г., она имела значительные последствия для политической жизни Англии.
Во-первых, в парламенте появились пока еще немногочисленные представители торгово-промышленной буржуазии, которые объединились в группировки "классических либералов" ("философских радикалов") и радикалов, которые примыкали к вигам, поскольку последние уже ранее были связаны с торгово-промышленными кругами.
Во-вторых, увеличение числа выборщиков привело к подъему политической активности населения, прежде всего "среднего класса". Его представители ощутили себя причастными к политическому процессу. Процедура формирования правящего кабинета зависела теперь не только от желания короны и интересов "парламентской элиты", но и от позиции общественного мнения - новой реальной силы на политической сцене Великобритании. Особенно ярко политизация общественной жизни проявилась в городах, где избиратели были более разобщены и менее зависимы от кандидатов, чем жители сельских округов, где избирательная функция селянина вплеталась в систему его социo-экономических связей.
Независимо от того, кто побеждал на выборах: консерваторы или либералы, сама тенденция политизации общественной жизни и усиление значимости для Вестминстера общественного мнения являлось показателем либерализации английского общества в 30-х годах XIX в. Это способствовало распространению либеральных идей и формированию либерального мышления, предполагающего свободу экономического и политического выбора. В этом главное значение реформы 1832 г.
В-третьих, следствием парламентской реформы 1832 г. явилось изменение форм и методов ведения кандидатами предвыборной кампании. У представителей парламентских группировок возникла необходимость бороться за голоса избирателей. Это привело к созданию политических клубов, игравших роль "партийных" организаций, которые осуществляли руководство избирательной кампанией. Появились "партийные" списки. Получили распространение предвыборные поездки депутатов и предвыборные митинги. Большую роль в проведении предвыборной кампании играла печать. Именно с этого времени начинается настоящая предвыборная "война памфлетов". Причем либеральная публицистика была гораздо активнее и острее консервативной. Однако консерваторы гораздо щедрее финансировали свои избирательные кампании, что способствовало лучшей организации выборов.
В-четвертых, избирательная реформа способствовала консолидации фракций и группировок вигов и тори, которых с этого времени все чаще именуют либералами и консерваторами, так как деятельность правящих вигских кабинетов Грея и Мельбурна выходила за рамки вигизма и часто носила откровенно пробуржуазный либеральный характер. Пришедший им на смену торийский кабинет Пиля также отмежевался от "крайних тори" и проводил политику "либерального торизма". Таким образом, приоритетными в группировках вигов и тори становятся либеральное и консервативное направление. В 30-е годы XIX в. вокруг представителей этих течений началось объединение различных фракций. Первыми стали объединяться тори, противодействуя парламентской реформе, что привело уже в 1846 г. к формированию консервативной партии.
Имевшие более широкую социальную базу, но в силу этого менее организованные и разобщенные на мелкие группировки либералы в этот период только начали процесс объединения. Однако сам процесс консолидации либерального направления также стал важным следствием парламентской реформы 1832 г.
Следствием консолидации партийных группировок и нарастания между ними политического противостояния стало невозможным существование в парламенте третьей силы в лице "партии короны". Это свидетельствовало о том, что парламентские группировки начали перерастать в политические партии, которые стали бороться за голоса избирателей.
3. АМЕРИКАНСКИЕ ТОРИ И ВИГИ
Американские тори и виги не были оформившимися политическими партиями. Они не имели программы, устава, партийных организаций. Обычно название тори («лоялистов») и вигов («революционеров») давалось всем, кто участвовал в борьбе на той или другой стороне. Главными организующими центрами для вигов были законодательные собрания колоний, Континентальный конгресс и командование армией колоний. Сторонники английского правительства -- тори -- были аристократы-землевладельцы, имевшие грамоты на земли от английского короля, или лица, купившие земли у аристократов и приобретшие вместе с землей пожалованные королем права. В рядах тори стояли также привилегированные купцы, некоторые богатые плантаторы южных колоний, духовенство господствовавшей англиканской епископальной церкви, королевские судьи, чиновники. Тори группировались вокруг командования и штаба английской армии, а их сторонники вели подрывную работу в тылу у колонистов. Всего за время войны англичанам помогало от 30 до 50 тысяч лоялистов. Кроме того, на стороне лоялистов сражалось значительно больше индейцев, чем на стороне вигов. Во время войны и по ее окончании до 100 тысяч лоялистов, считая и членов их семейств, переселились в Канаду и в вест-индские колонии Англии.
В борьбе парламента с королем активное участие принимали две политические партии - тори и виги , образовавшиеся еше в XVII в. Тори и виги мало отличались между собой: совпадали их социальная база и интересы, направленные на максимальное получение прибыли за счет сельского хозяйства, торговли, промышленности, ограбления колоний. Отличными были лишь политические позиции: тори в основном поддерживали королевскую власть, а виги - парламент. И та и другая стремились занять большее число мест в парламенте и для этого не стеснялись в средствах, в ход шло все - и взятки, и обман, и запугивание.
Вся полнота власти в стране принадлежала парламенту, состоящему, как и в XVII в., из палаты лордов и избираемой населением палаты общин. Король назначал министров из партии, имеющей парламентское большинство , т.е. парламентское министерство. Это было естественно: если прочность министерства обусловливалась согласием его с парламентом, то, следовательно, министров лучше всего набирать из той партии парламента, которая в данное время составляет в нем большинство, с переходом господства к другой партии избирается и соответствующее министерство.
Большим влиянием в стране пользовалась партия вигов. Она находилась у власти почти непрерывно до 1760 г.
В 1721 г. лорд-канцлером был назначен Роберт Уолпол, член партии вигов. В 1730 г. Георг II официально утвердил его в должности премьер-министра. Уолпол стал первым премьер-министром Великобритании. Его правительство проводило политику протекционизма английской промышленности и торговли. Уолпол не стеснялся брать взятки за различные услуги и не скрывал источники своего Роберт Уолпол, дохода. Однажды, когда он присутствовал на первый британский премьере пьесы Джона Гея «Опера нищих», премьер-министр актер - исполнитель роли скупщика краденого произнес слова: «И министр великий считает честным себя, как и я. ...Взятки станешь бранить, каждый станет вопить, что ты метишь, наверно, в него». Уолпол под аплодисменты зала попросил повторить куплет.
В 1760 г., с приходом к власти Георга III, на протяжении всех 60 лет его царствования правящей оставалась партия тори, защищавшая интересы сторонников абсолютизма. Георг III в отличие от своих предшественников не был намерен довольствоваться скромной ролью короля, лишенного реальной власти. Он окружил себя «друзьями короля» из партии тори, которых щедро награждал доходными постами, титулами и пенсиями.
В это же время внутри партии вигов возникла группировка «Новых вигов», требующая расширения избирательного права в пользу промышленной буржуазии, реформы парламента. В итоге партия вигов раскололась.
Конституционная по сути и парламентская монархия, установившаяся в Великобритании в первой половине XVIII в., оказалась именно предтечей того политического строя, установление которого влекло за собой укрепление и победу новых капиталистических отношений.
Шотландия не сразу признала право на английский престол Ганноверской династии. Претензии на английский престол предъявлял внук короля Якова II принц Карл Эдуард Стюарт, возглавивший шотландских повстанцев в 1745 г. Английские войска разгромили шотландцев в кровавом сражении при Кал- лодене в 1746 г., что положило конец и притязаниям Стюартов.
Было неспокойно и в Ирландии. В результате английской колонизации (XII-XVIII вв.) коренные ирландцы практически полностью потеряли свои земельные владения. Обширные земли Ирландии принадлежали английским лендлордам, жившим в Великобритании, но регулярно взимавшим с ирландских крестьян огромные налоги за пользование землей. Уже в 1760-е годы здесь начали возникать тайные крестьянские организации («Белые ребята», «Дубовые ребята», «Стальные сердца»), которые боролись в различных районах страны против лендлордов и крупных арендаторов.
Все это свидетельствовало о том, что в 60-80-е годы XVIII столетия страна переживала политический кризис. Война американских колоний за независимость способствовала развитию радикального движения в Англии, хотя и создавала определенные трудности для него в связи с шовинистическими настроениями в стране.
- Виги - название, данное оппозиции при Карле II (1679) в насмешку, по имени шотландских пуритан (англ. Whiqumoze). Сторонники власти короля Якова IIполучили в ответ прозвище тори, по ирландскому прозвищу папистов.
Тори (партия)
(Tory, множ. Tories) - название консервативной партии в Англии, вошедшее в употребление с 1680 г. и сохранявшееся безусловно до 1832 г., потом ставшее сравнительно редким. Противная, либеральная партия называлась вигами (см.). Партии в Англии образовались и организовались в Долгом парламенте. Консерваторы назывались тогда "кавалерами" (см. Долгий парламент). После реставрации консервативная партия получила кличку "придворной партии" (Court party), к которой в 1680 г. присоединилось сперва название "негодующих" (abhorr e rs), как людей, в многочисленных адресах выражавших свое негодование против либеральных петиций, посылавшихся по инициативе лорда Шэфтсбери ("петиционеры"), а затем кличка Т. Раньше так назывались бродяги-паписты Ирландии, объявленные вне закона. Примененное к организованной партии, это название имело значение бранного или насмешливого прозвища, так же, как прозвище виги; однако, оно скоро сделалось ходячим, было принято членами самой партии и стало ее официальным названием. Под этим именем партия существовала более полутораста лет. За этот период характер ее несколько раз сильно менялся, но преемственная связь между Т. 1832 г., противившимися отмене привилегий гнилых местечек, и Т. 1680 г., противниками билля об исключении, т. е. лишении герцога Йоркского прав на наследование престола, и даже "кавалерами" Долгого парламента, не прерывалась. В эпоху революции 1688 г. Т., несмотря на сильное недовольство многими мероприятиями короля Иакова II и несочувствие его стремлению восстановить католицизм в Англии, отстаивали теорию божественного происхождения королевской власти, и не признавали за народом права низвергать короля; только наиболее умеренная часть их (с Денби во главе) находила, что Иаков своим побегом отказался от престола, и что трон вследствие этого перешел к его дочери, но не к ее мужу (Вильгельму III). После воцарения последнего из рядов крайних Т. (high tories) отделилась партия якобитов, стремившаяся к новой реставрации Стюартов.
Но сами Стюарты своими католическими симпатиями делали невозможным для большинства торийской партии - единственной, в которой они могли встретить организованную поддержку - более решительное отстаивание их интересов и претензий. В эту эпоху торийская партия состояла по преимуществу, из членов мелкого и среднего землевладения Англии (в противоположность вигам, к которым принадлежали крупные землевладельцы страны), а также из сельского духовенства. Т. согласились на акт о веротерпимости 1689 г., но противились дальнейшему расширению прав католиков и диссентеров. Ввиду торжества вигов, которое стало особенно полным после воцарения Ганноверской династии, Т. отказались от прежних стремлений к возможному расширению прав короны на счет парламента и в борьбе с правительственной (вигской) политикой отстаивали свои принципы, не сходя со строго парламентской почвы; поэтому они отныне являлись сторонниками развития парламентарной системы, в особенности после возвращения из изгнания их вождя, Болинброка (1723). Со вступлением на престол Георга III характер партии еще раз изменился. Борьба с диссентерами была окончена. Король был недоволен тем значением, которое приобрели богатые вигские фамилии, и Т. охотно стали в этой борьбе под его знамя. Она не представляла особенно большой трудности, так как виги были разделены на разные фракции (Чатам, Рокингам); скоро Т. получили значительный перевес. Теперь они настаивали на праве короны выбирать министров и контролировать их политику; к этому они присоединили еще принцип Чатама, в силу которого корона имела право и даже должна была искать опору вне парламента, в народе. Великая франц. революция (1789) изменила политику Англии и характер ее партий. Т. сделали еще решительный шаг в том направлении, в каком они шли со вступления на трон Георга III. Значительная часть вигских фамилий перешла в ряды Т., и последние стали представителями интересов всего землевладения Англии; они сделались безусловными противниками дальнейшей демократизации государственного строя Англии и дальнейших реформ; именно в это время сложился тот характер торийской партии, который сделал имя торизма синонимом упорного консерватизма. В 1820-х гг. в партии повяло более свободным духом; такие вожди ее, как Каннинг и Пиль, готовы были брать на себя инициативу довольно смелых реформ. В 1830 г. нежелание Веллингтона согласиться на парламентскую реформу передало власть в руки вигского министерства, которое и провело ее вопреки упорному сопротивлению Т. После реформы 1832 г. название Т. мало-помалу вытесняется и заменяется названием консерваторы (см.), хотя имя Т. употребляется для обозначения более крайних элементов партии (так, Маколей называет Гладстона, в конце 30-х гг., "восходящей звездой упорных и закоснелых ториев"). См. Kebbel, "History of torysm from the accession of Mr. Pitt to Beaconsfield" (Л., 1885). В. Водовозов.
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон . 1890-1907 .
Смотреть что такое "Тори (партия)" в других словарях:
Запрос «Тори» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Тори (англ. Tory) консервативная партия в Англии. Слово «тори» происходит от ирл. tóraighe, слова, используемого для обозначения ирландского участника гражданской войны в… … Википедия
- (Tory, множ. Tories) название консервативной партии в Англии, вошедшее в употребление с 1680 г. и сохранявшееся безусловно до 1832 г., потом ставшее сравнительно редким. Противная, либеральная партия называлась вигами (см.). Партии в Англии… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
- (англ. tory) и Виги, две политические партии, на которые разделялся английский парламент, до 1846 года враждовавшие постоянно между собой. Теперь тори наз. консерваторами, а Виги либералами. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского… … Словарь иностранных слов русского языка
- (англ. tory, слово ирландского происхождения) английская политическая партия в 17 19 веках. Партия тори начала складываться в конце 1660 х годов, как группировка сторонников абсолютной власти короля Карла II Стюарта так называемая «партия двора» … Политология. Словарь.
Английская политическая партия; возникла в кон. 70 нач. 80 х гг. 17 в. Выражала интересы земельной аристократии и высшего духовенства англиканской церкви. Чередовалась у власти с партией вигов. В сер. 19 в. на ее основе сложилась Консервативная… … Большой Энциклопедический словарь
Тори: Тори консервативная политическая партия Великобритании. Тори историческая область в Грузии (статья в английском разделе). Тори остров у побережья графства Донегал в Ирландии. См. также Тории ритуальные врата в «другой мир» … Википедия
- (Tory, множ. Torits) название консервативной партии в Англии,вошедшее в употребление с 1680 г. и сохранявшееся безусловно до 1832 г.,потом ставшее сравнительно редким. Противная, либеральная партияназывалась вигами. Партии в Англии образовались и … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
ТОРИ, нескл., муж. (англ. tory с ирландск.) (полит.). 1. в знач. мн. Название англ. политической партии, родоначальницы нынешних консерваторов (ист.). Партия тори. Борьба тори и вигов. || В публицистике употр. иногда как обозначение партии… … Толковый словарь Ушакова
- (tory), английская политическая партия. Возникла в конце 70 начале 80 х гг. 17 в. Выражала интересы земельной аристократии и высшего духовенства англиканской церкви. В середине 19 в. на ее основе сложилась Консервативная партия … Современная энциклопедия
Английская политическая партия; возникла в конце 70 х начале 80 х гг. 17 в. Выражала интересы земельной аристократии и высшего духовенства англиканской церкви. Чередовалась у власти с партией вигов. В середине 19 в. на её основе сложилась… … Исторический словарь